Парфюмер звонит первым - Страница 59

Леня тем же платком стер с мобильника Давида свои отпечатки пальцев. Подошел к висевшему на стене стационарному телефону. Автоответчик оказался отключен, а на дисплее красовалась цифра ноль. Значит, архив городского телефона также стерт.

И в этот момент до Лени донесся сильно приглушенный пластиковыми окнами звук милицейской сирены.

Леонид осторожно подошел к окну. Костров под ним расстилался во всю свою ширь: кварталы многоэтажек поблизости, пузатый кафедральный собор в центре, сверкающий Танаис, усыпанные людьми пляжи левобережья. По прямому как стрела Коммунистическому проспекту текли немногочисленные автомобили. И по нему же несся, завывая, милицейский «козелок». Вот он все ближе, ближе. Сворачивает к кобишвиливскому дому.

Похоже, это неспроста. Лене пора уходить.

Он быстро оглядел комнату. Кажется, кроме мобильника и руки мертвого, он ничего больше не касался. Леня подошел к выходу из квартиры, платком стер отпечатки с ручки входной двери. Затем осторожно отомкнул замок. «Прости меня, Давид, и прощай», – сказал он мысленно. Выглянул в коридор. Никого. Соседские двери расположены так, что в их «глазки» не разглядишь вход в квартиру Кобишвили. Не было бы только здесь скрытых камер видеонаблюдения, мысленно взмолился Леня.

Он выскользнул из двери, прикрыл ее, запер на ключ. Вытер платком наружную рукоятку. В коридоре завывания милицейской сирены, доносившиеся с улицы, оказались гораздо слышней. По тому, что звук прекратился, Леня понял, что ментовская машина остановилась. Окно в холле оказалось по случаю жары распахнуто во всю ширь.

Леня очень осторожно, стараясь остаться незамеченным, выглянул из окна. Он увидел, как двое ментов с автоматами на плечах вбегают в подъезд высотного дома.

Леня отпрянул от окна, отбежал от него. Указатели свидетельствовали, что один лифт находится на двадцатом этаже, другой – на первом. Леня не хотел привлекать к себе внимание ментов. Не стоит вызывать лифт с того этажа, где произошло убийство.

Шангин подбежал к двери, ведущей на черную лестницу, распахнул ее плечом и помчался по ступенькам вниз. Он услышал, как далеко внизу поехал первый лифт.

Пробежав единым махом шесть пролетов, Леонид решил выскочить на площадку двадцатого этажа – того, где находился второй лифт. Дверь, ведущая с черной лестницы в лифтовой холл, оказалась заперта. Леня ударил в нее плечом – никакого толка. Тогда он снова бросился по лестнице вниз. Дверь на девятнадцатом была открыта. Шангин выбежал в холл. Он тяжело дышал.

Указатель первого лифта светился. В нем, очевидно, поднимались менты, вооруженные «калашами». Одиннадцатый этаж, двенадцатый, тринадцатый… Номера этажей на табло менялись быстро, слишком быстро.

Леня нажал на кнопку вызова. О радость, вызов принял второй лифт, стоявший на двадцатом этаже, – поехал вниз, к Лене. А табло информировало, как скользит вверх первый лифт с милиционерами на борту: уже семнадцатый этаж…

Второй лифт остановился перед Леней. Начали раскрываться его двери. Первый лифт, как показало табло, в этот момент проезжал тот же, девятнадцатый этаж. Слава богу, не остановился, проскочил мимо.

Леня залетел во второй лифт и нажал самую нижнюю кнопку, где красовался «ноль». Там, насколько знал Леня, располагалась автостоянка. Скоростной лифт ухнул вниз. «Будем надеяться, – подумал Шангин, – что менты не оставили на стоянке засаду».

Лифт остановился на нулевом этаже. Леня осторожно выглянул в прохладную полутемную пустоту автостоянки. Ни души. Машин мало. Воскресенье, вечер – все в разъездах.

Леня глянул на табло. Счет этажей на первом лифте застыл на цифре «двадцать три». Так и есть, менты явились по душу Давида. Или по его, Ленину, душу. Но откуда они узнали? Кто им сообщил об убийстве? Может быть, сработала сигнализация, когда Леня входил в квартиру? Да нет, глупости. Никакой охранной сигнализации у Кобишвили не было, иначе бы Леня знал об этом. Тогда кто навел сюда, на квартиру Давида, ментов? Тот, кто убил Давида? А кто, спрашивается, его убил?

Потом, потом. Леня потом попытается ответить на все вопросы. Сейчас не до того. Ему надо бежать. Спасаться.

Он попытается разобраться во всем после.

Глубже надвинув на глаза панаму, Леня выскочил через выезд для автомобилей. Парковка никем не охранялась. И засады милиционеры здесь не оставили. Повезло. Спасибо ментовскому непрофессионализму – он уже второй раз за сегодняшний день выручал Леню.

Сделав длинный крюк, проходными дворами пятиэтажек Шангин подошел к своему автомобилю. Как бы то ни было, от камеры с пленкой ему следует избавиться поскорей.

Трое суток спустя.

Среда, вечер. Москва

Через три дня после Лениного побега из Кострова в одном могучем ведомстве в центре Москвы полковник Ибрагимов взялся навести о нем справки.

Ибрагимов не забыл просьбу, с которой обратился к нему вчера вечером его старый сослуживец Ходасевич, но текучки оказалось много, и до пустяковой справки руки дошли только к вечеру среды.

С компьютера в своем кабинете в «доме два» Ибрагимов запросил «картотеку». Архив службы недавно был компьютеризирован, но многие сотрудники называли его по старой памяти «картотекой».

Ибрагимов не знал в точности, сколько личных дел содержится в ней: эти данные были засекречены для всех, кроме высших руководителей службы. Но полковник не сомневался, что раньше, в советские времена, их были миллионы. По заведенному порядку дело заводилось на каждого гражданина, который разрабатывался комитетом: и на тех, кто вербовался спецслужбой в качестве сотрудников, и на тех, кто, напротив, представлял (или мог представлять) угрозу для режима.