Парфюмер звонит первым - Страница 12

«Откуда он узнал мой телефон?» – пронеслась быстрая мысль. Но спрашивать Татьяна не стала. Какая, собственно, разница. Теперь, когда рекламная концепция «Юлианы» утверждена, все равно пришлось бы сообщить главе концерна номер своего мобильника. А раз Глеб Захарович узнал его сам – ей же проще. И самолюбие приятно щекочет – ведь ради звонка ей великий шеф «Юлианы» отвлекся от бесчисленных хлопот по бизнесу. Поручил кому-то разузнать телефон, самолично, директорскими пальцами, отщелкал ее номер…

– Здравствуйте, Глеб Захарович. Рада вас слышать, – вежливо поздоровалась Таня. – Чем я могу вам помочь?

Она ожидала чего угодно. ГЗ мог попросить ее ускорить работу над сметой рекламной кампании. Или подъехать в офис для обсуждения деталей. Или, что тоже не исключено, барским тоном заявить, что он передумал и от услуг «Ясперс энд бразерс» отказывается. Но шеф «Юлианы» неожиданно спросил:

– Татьяна Валерьевна, вы уже обедали?

Таня взглянула на часы: начало четвертого. А о том, чтобы поесть, из-за всех хлопот, сначала с презентацией, а потом – с поисками Леньки, Таня совсем забыла. Хотя здесь, в Кострове, обед в отличие от Москвы – мероприятие святое. Таня и сама начала принимать пищу строго по режиму, ровно в два. И организм, уже привыкший, что его кормят по часам, обычно около четырнадцати ноль-ноль начинал требовать пищи. Но сегодня – из-за противного Леньки, не иначе – есть ей не хотелось совершенно.

– Нет, я не обедала, – ответила она Глебу Захаровичу.

Хотела добавить, что так увлечена работой над его заказом, что даже поесть забыла, но решила по мелочи не врать.

– Отлично. – Тане показалось, что Пастухов обрадовался. – Тогда пообедаем вместе. В половине четвертого в ресторане «Каравелла» вас устроит?

Татьяну такое предложение не устраивало совершенно. И есть не хочется, и «Каравелла» эта расположена неудобно – на окраине Кострова; и, по большому счету, ей сейчас совсем не до главного заказчика, все мысли непутевым Ленькой заняты. Но отказываться, разумеется, нельзя.

– Конечно, Глеб Захарович, – вежливо ответила она. – Я подъеду.

Нажала на «отбой», еще раз взглянула на часы, вполголоса чертыхнулась. И – уже даже не просто московским скорым шагом, а несолидной трусцой – бросилась к обочине, ловить машину. Чтобы успеть к половине четвертого, придется предлагать шоферу как минимум тройную плату.

В «Каравелле», самом модном костровском ресторане, Таня еще не бывала, но слышала о нем не раз. Помнится, Эрнест Максимович как-то в приступе квасного патриотизма изрек, что кабак сей даст сто очков любому парижскому «Максиму» или московскому «Пушкину».

– Вам обязательно нужно сходить в нашу «Каравеллу»! – наставляла Таню секретарша Изольда – она взяла на себя добровольную обязанность побыстрее втянуть новую начальницу в местную, костровскую, жизнь.

Но Тане совсем не хотелось туда идти. Во-первых, потому что ни парижский «Максим», ни московский «Пушкин» ей не особенно понравились: заплатишь сто баксов, а удовольствия получишь на рупь. В ресторанах она ценила не шик, а душевность. Не позолоту на стенах, но скромные интерьеры. Не надменных халдеев, но приветливых официантов. Не «художественное произведение» на тарелке, но вкусную по-домашнему кухню. А уж «шика по-костровски» не хотелось ей тем более. Да и потом – с кем ей идти в пресловутую «Каравеллу»? Не с Эрнестом же Максимовичем!

И она твердо отвечала назойливой секретарше:

– Успеется, Изольда Серафимовна. Еще схожу.

Честно говоря, Татьяна не думала, что повод на самом деле появится, но поди ж ты! Не зря любимый отчим, Валерочка, говорит, что очень часто самым грамотным решением оказывается – ждать и ничего не предпринимать, и тогда нужная дверца раскрывается перед тобой сама и без всяких с твоей стороны сверхусилий.

К «Каравелле» Таня подъехала без триумфа – на раздолбанном, ржавом «жигуленке». Конечно, в представительском «мерсе» с Вас-Палычем получилось бы куда эффектнее, но возьмись она вызывать служебную машину, точно бы опоздала. А Таня считала, что лучше явиться на «ржавчине», но вовремя. У них с боссом «Юлианы» не свидание, а деловая встреча, и она ему не подружка, которой по неписаному кодексу полагается опаздывать, а деловой партнер. Поэтому за минуту до назначенного времени, в три двадцать девять, Таня входила в зал.

Глеб Захарович уже был здесь. Восседал, разумеется, за лучшим столиком – в симпатичной нише у огромного окна с видом на все тот же Танаис: единственную, по большому счету, костровскую достопримечательность. «Интересно, приподнимется он, когда меня увидит?» – загадала Таня (она уже привыкла, что местный бомонд хорошими манерами себя не утруждает).

Но Глеб Захарович оказался человеком воспитанным – не только поднялся, но и руку поцеловал, и улыбнулся чарующе, и, отстранив метрдотеля, отодвинул перед ней стул. И первым делом, едва Татьяна уселась, поблагодарил:

– Спасибо, что приехали, Татьяна Валерьевна. Извините, что так спонтанно получилось.

Тут Таня и вовсе едва удержалась, чтобы рот от удивления не разинуть – большой босс ( а как еще назвать местного царька, директора гигантского предприятия?) извинялся за то, что какой-то соплюшке из-за него пришлось срочно ловить машину и всю дорогу умолять шофера прибавить газу?

– Все нормально, Глеб Захарович, – скупо улыбнулась она. И впервые рассмотрела директора «Юлианы» внимательно. То есть не как партнера по бизнесу, а как мужчину. Что ж, он хоть и в возрасте – сороковник, а то и сорок пять, точно справил, – но выглядит вполне достойно. Шевелюра пышная, без проплешин (неужели наращивал?), фигура поджарая, животик сведен к минимуму, лицо загорелое (в солярий, что ли, захаживает?). И костюм почти безупречный – на местных-то боссах, как Таня успела заметить, одежда, пусть и дорогая, вечно сидит мешком. А у Глеба Захаровича – костюм точно по фигуре. И рубашка в тон. Только галстук слегка подкачал – цвет не самый удачный, и узел завязан горбом.